Уродка: и аз воздам - Геннадий Петрович Авласенко
Кроме баллончиков я смогла приобрести аж два скорострельных пулемёта, сконструированных именно для боевого скафандра, наподобие моего (с экзоскелетом, разумеется). Причём, пулемёт под левую руку был значительно большего калибра, нежели тот, что прикреплялся к правой руке.
«Довооружив», таким образом, скафандр (хоть и не на сто процентов), я вернулась назад, в своё убежище. А потом, немного отдохнув, решила прогуляться по лесу в новом своём амплуа. Не настороженной и всего опасающейся непрошеной гостьей, а самой настоящей хозяйкой и даже повелительницей гибельных сих мест.
Впрочем, всё имеющиеся вооружение я брать с собой не стала. Лазерные установки на запястьях, некоторое количество отравляющих газовых ампул на бедре и пулемёт, на правой руке закреплённый… этого с избытком должно было мне хватить. Но и от прежнего своего вооружения я также не намерена была отказываться полностью: кинжал с ножнами хитроумным способом на экзоскелете закрепила в районе пояса, несколько гранат в поясную сумку положила. На всякий случай…
Но случая такого мне долго не представлялось. Обходили меня почему-то лесные твари стороной, даже самые агрессивные и смертоносные, видимо инстинктивно чуя для себя вполне реальную опасность. Вот и сейчас, когда я покинула поле сражения бульдожьих собак с росомахой, ни одна из собак, ни один из тушканов, за мной так и не увязался, чем я была даже немножечко разочарована. Ибо так хотелось испробовать хотя бы лазеры на запястьях, а просто прожигать ими толстенные древесные стволы или поджаривать улепётывающих в страхе лесных жителей было не очень то интересно.
И лишь возле самого озера наконец-то нашлась тварь, которая вознамерилась включить меня в свой обеденный рацион. Огромный десятиметровый полоз выбрался из воды, угрожающе зашипел и, широко разинув зубастую пасть, пополз решительно в мою сторону.
Навстречу своей гибели…
Можно было, разумеется, просто срубить его пулемётной очередью, но мне очень уж хотелось понаблюдать действие именно лазеров. Поэтому я, активизировав оба лазера сразу и поставив их на максимально близкую дистанцию, подождала, пока хищная тварь не приблизится почти вплотную и лишь после этого взмахом обеих рук, не просто отхватила полозу чешуйчатую его голову, но и вообще разрезала змеюку на три не совсем равные части. И так легко, так непринуждённо это у меня получилось, что даже как-то не по себе стало. Тогда ведь и человека луч этот также быстро раскромсать сможет… и даже нескольких человек одновременно, ежели они рядышком располагаться будут. И доспехи не помогут, хотя, какие там у людей доспехи, смех один… даже если поселковых жителей взять…
Задумчиво взглянув на полоза (вернее, на его бренные останки), я в который раз уже поразилась исключительной живучести некоторых лесных и болотных тварей. Отхваченная лазерным лучом голова полоза по-прежнему продолжала угрожающе раскрывать и закрывать зубастую свою пасть, отрезанный трёхметровый хвост чудовищного пресмыкающегося извивался столь яростно, что даже взгляду уследить за ним было трудно. И только средняя часть змеюки оставалась совершенно неподвижной.
Разглядывая всё это, я невольно поймала себя ещё на одной мысли.
С какой же лёгкостью и даже непринуждённостью стало у меня это получаться: убивать! Даже не задумываясь и безо всякого сожаления, а ведь в детстве была очень жалостливым ребёнком: над раздавленным мотыльком рыдала навзрыд, жука с перебитой лапкой однажды подобрала, домой принесла и всё пыталась ему лапку исцелить. А кончилось это тем, что жук (а он здоровенный был, с четыре моих ладони) цапнул меня за руку острыми своими жвалами… и хорошо ещё, что мама неподалёку оказалась.
Но и после этого я всё равно всякую живность жалеть продолжала. Червячков, что после дождя из земли выползали и назад попасть почему-то никак не могли, собственноручно в землю закапывала. Вот так, ходила по улице с детской лопаточкой в руке и помогала червячкам вновь в родные пенаты воротиться, а надо мной из-за этого вся улица, считай, потешалась. Точнее, вся её детская часть…
Кроме Ника…
Вспомнив о Нике, я вдруг подумала о том, что с помощью этого нового моего вооружения можно было бы попытаться как-то его спасти. Правда, для этого пришлось бы разнести вдребезги здание жандармерии, а возможно, и значительную часть посёлка в придачу, вместе с его долбанными обитателями. И при этом нет никакой гарантии, что Ник ещё жив, ибо уже несколько суток прошло со дня ареста…
Потом мои мысли как-то незаметно перекинулись с Ника на Лику. Где она сейчас, что с ней? Во время нашей последней встречи Ник сказал, что она в посёлке, в кого-то из тамошних начальников в услужении…
Имелась такая трудовая повинность в резервации: служанками в посёлок на полгода. Повинность добровольно-принудительная, в том смысле, что сначала объявляли призыв добровольцев среди молодых незамужних особ женского пола, а потом, ежели добровольцев не находилось (а их почти никогда не находилось в достаточном количестве), недостающие вакансии заполнялись, якобы тоже добровольно, но в строго принудительном порядке.
Я и сама, помнится, оказалась однажды среди таких, добровольно-принудительных. И счастье ещё, что охранники, коим и предстояла набрать и отконвоировать в посёлок очередную партию будущих служанок, от излишней ретивости (а может, просто считать толком не научились, кретины!) вместо двадцати пяти двадцать шесть девушек загребли. И когда всех разобрали будущие хозяева, именно я осталась невостребованной, другими словами, попросту лишней.
Охранники за безалаберность получили от начальства здоровенный втык, я же потом тоже получила от обозлённых охранников несколько увесистых тумаков, но всё равно возвращалась в резервацию с чрезвычайно приподнятым настроением. Рассказывали бывшие служанки каково это: в посёлке в услужении полгода отбыть! Хотя…
Всё зависело от того, какие хозяева попадутся, ибо встречались среди жителей посёлка и весьма добродушные, и довольно придирчивые. А имелись и такие гады, что…
В позапрошлом году одну девушку-служанку из резервации хозяйка обвинила в краже каких-то там своих золотых (и даже, скорее, не золотых, а из позолоченной меди) украшений. И хоть никаких доказательств вины именно служанки эта стерва привести так и не смогла, несчастную девушку тотчас же загребли в жандармерию, и там она прошла, что называется, все круги ада. И счастье ещё, что хозяйка эти своих украшения вскоре обнаружила в спальном комоде и даже вспомнила, что сама их туда и положила днём ранее. И вот же подлючка, лишь следующим вечером соизволила об этом в жандармерию сообщить, да и то мимоходом, как бы промежду прочим это сделала. Ибо совсем не за этим она туда забежала, а забежала с заявлением, дабы срочно ей новую служанку в резервации подыскали. Не может она без служанки, видите ли,
